Weekend pieces: No white after Labour Day

harpers-bazaar-uk-october-2015-erik-madigan-heck-11vrgg-620x836

Ну надо же – первые Weekend pieces за долгое время, да ещё и осенний уикенд. Впрочем, осенний он условно – лето продолжается вовсю, ведь все же знают, что оно кончается только 21го сентября? Странное ощущение – оглядываешься вокруг и понимаешь, что ты не в Риджент Парке, не попиваешь коктейль на крыше Ham Yard и не слоняешься бесцельно по Mayfair, разглядывая витрины и наслаждаясь лучами ещё вроде бы вполне летнего, но уже неуловимо сумрачного, словно бы подёрнутого тончайшей мутноватой плёнкой старинного солнца на георгианских фасадах. Да, но нет. Всё в этой жизни когда-нибудь кончается.

 

По несчастью или к счастью,

Истина проста:

Никогда не возвращайся

В прежние места.

Даже если пепелище

Выглядит вполне,

Не найти того, что ищем,

Ни тебе, ни мне.

 

Continue reading “Weekend pieces: No white after Labour Day”

Консультационное

ecdb8a4c4c92ae1cc2b816f155b0c3c0

У меня очень, очень сложные отношения с sales assistants. Они же ‘продавцы-консультанты’.

Надо признаться, в Литве у меня этой проблемы нет (почти). Атмосфера что в косметических, что в одёжных магазинах практически всегда приятная, расслабленная, почти домашне-уютная – оно, конечно, помогает, что многие продавцы знают тебя в лицо и здороваются. В результате моя избалованность и полное отсутствие выдержки в Лондоне. А выдержка там необходима – в комплекте с железными нервами, железным же самообладанием, умением защищать себя и отстаивать свои интересы в любой ситуации, чётким знанием того, за чем именно вы пришли и сколько намерены потратить (если вы всерьёз рассчитываете что-то там “повыбирать” у прилавка – это очень наивно), а также в идеале с очень недешёвым набором атрибутов, на первом месте из которых сумка, но часы тоже очень важны (да, всё это будет внимательно рассмотрено). То есть по существу идеальный покупатель – это киборг-отстрельщик с Биркин наперевес, в которого загрузили энное количество книг по interpersonal psychology. В первую очередь это касается разнообразных косметических лавок и прилавков, но и одежда, и прочие прибамбасы не отстают. Вам будет предложен (не на выбор, о нет) один из двух вариантов обслуживания – яростнейшая атака с полным игнорированием ваших робко вставляемых фраз или, если вам повезёт, столь же полное игнорирование вас в целом, очень часто щедро сдобренное ужасающим, просто подзаборного пошиба хамством, если вы всё-таки вынудите несчастного/несчастную обратить на вас внимание. Второй вариант будет практически безо всяких исключений предложен всем, у кого вышеупомянутые сумка и часы (а также одежда и обувь) не попадают в правильный ценовой сегмент, необходимый для начала атаки. Но если попадают… тогда держитесь. Я надолго запомнила милого, благообразного, уже немолодого дяденьку в Browns, который ходил за нами шаг в шаг и всё время что-то говорил – нет, мы ничего у него не спрашивали, более того, уже раза два сказали, что просто хотим посмотреть. Ага, щаз. После того как он, нимало не смущаясь и не обращая ни малейшего внимания на наши сдавленные протесты, развернул перед нами самую настоящую презентацию новой коллекции клатчей Olympia Le-Tan, пришлось спасаться бегством. Моя подруга-парижанка уже на улице изумлённо поинтересовалась – а как вы тут вообще что-то покупаете? Впрочем, о Париже я ещё расскажу отдельно.

Кстати – вы что же, уважаемые, думаете, что я шучу, что ли? Мда. В таком случае устраивайтесь поудобнее.

Continue reading “Консультационное”

Diptyque – Benjoin Bohème

9505c28ac146723f8ab14e2c8a90ccb1

…Квартира была на Rue de l’Université, со входом через внутренний дворик. Окна по счастливой случайности выходили на улицу, и вечером над одним из них горел фонарь. Квартира принадлежала французской аристократке – самой что ни есть настоящей. Поскольку в те незапамятные времена никаких аристократов – ни французских, ни каких бы то ни было ещё – я никогда не видела в глаза, перспектива поздороваться с ней и поговорить хоть несколько минут повергла меня в ужас, и я еле-еле пожала концы её холодных пальцев и пробормотала что-то неразборчивое, чем она явно осталась недовольна.

Квартира была свободна до осени – осенью в неё вселялся, кажется, племянник владелицы, собиравшийся учиться в Сорбонне. Но всю весну и всё лето она была совершенно свободна, и в ней было всё необходимое – и постельное бельё с фамильными гербами, красовавшимися посреди каждой наволочки, и сурово-ироничные, вполне осознающие своё место в общем контексте убийственно нестильной вселенной колченогие стулья восемнадцатого века, и перемигивающийся с ними письменный столик того же благословенного периода, за которым я писала, и фамильный же фарфор с тонкими, неведомыми райскими птицами, и почти не почерневшие от времени серебряные ложечки со всё теми же гербами, и старый паркет, и скрипучие дверцы шкафов… И вся эта квартира – как и все последующие парижские квартиры, в которых мне довелось побывать – была Benjoin Bohème.

У меня странные отношения с домом Diptyque – я его страстно и преданно обожаю, при этом подавляющее большинство его парфюмов не ношу и не собираюсь. Люблю я их в основном за прекрасные средства для тела и свечи, а также за то, что время от времени им почему-то блестяще удаётся при помощи той или иной композиции воссоздать атмосферу, которая, как мне кажется, непарижанам будет совершенно непонятна и потому малоинтересна. К примеру, 34 boulevard saint germain, с которым я никогда не расстанусь – действительно стопроцентно парижский аромат, воздух маленького сен-жерменского бутичка, причём не обязательно диптиковского. А теперь вот попался мне на мою голову Benjoin Bohème – и чувствую, что пропитаюсь им насквозь.

Не обольщайтесь – в Benjoin Bohème нет абсолютно ничего неожиданного, да и ничего особенно интересного, по большому счёту, нет тоже. И тем не менее это идеальное воплощение атмосферы – только на этот раз атмосферы жилой, пропитавшейся многими и многими поколениями, деревом старинной мебели и стен, амброво-сандалово-специевыми испарениями неспешно проходящего времени, пронизанного лукавыми лучами нежного парижского солнца. Особенно удачна здесь ангелика (я, кстати, только что с изумлением узнала слово “дягиль”) – именно эта сладковатая травность не даёт композиции скатиться к замкнутости, тяжести и клаустрофобии, приоткрывает тяжёлые дверцы шкафов и впускает открытое пространство, правда, открытое в меру. В общем, Benjoin Bohème – идеальная вещь для коллекционирования глубоко эстетических моментов. Гений места. Подавляющему большинству будет абсолютно неинтересен.

Weekend Pieces – The Paris Edition

afterlight

Да! У меня свободный, совершенно отпускной уикенд, и даже Джонни Халлидей мне не помешает. Как очень давний, долгий и прочный житель посетитель Парижа хочу предложить несколько своих любимых кусочков. Поскольку мне когда-то довелось даже для Офисьеля составлять гиды по Парижу, статус великого парижского знатока и гуру (гуры!) меня преследует постоянно, нависая над моей головой как кирпич на нитке. Не пугайтесь, Офисьель был литовский, но сути это не меняет – гура, ничего не поделаешь.

Вообще-то я мало писала о Париже в старом своём блоге, поскольку наивно полагала, что всё это, дескать, вещи более чем самоочевидные и всем известные, и кому это нужно. А оказалось… оо, в общем, я была глобально неправа. Оказывается, народ (нород. у меня хорошее настроение, терпите.) по приезде первым делом мчится в Лафайет, закупает макаруны в Laduree, гуляет по Champs-Elysees и не подозревает о существовании не только какого-нибудь там Jar или Berthillon, но и, страшно сказать, например, Маре или Орсо.

Это, кстати, совершенно не значит, что я вам сейчас подробно и с примерами поведаю, почему всё вышеперечисленное плохо и как надо делать хорошо. (Хихи.) Оно, кстати, не то чтобы однозначно плохо… Просто в Париже нельзя быть туристом. Туристом, по правде говоря, быть нельзя нигде, это великое зло – но в Париже туристом быть нельзя особенно, он с вами за это рассчитается с особо изощрённой ядовитостью. Но писать о том, что такое хорошо, видимо, всё-таки надо, так что ниже – первое, что пришло в мою укачанную Евростаром голову. Всё, что для меня так или иначе связано с Парижем.

Да, чуть не забыла! Раз уж такая пьянка, хочу предложить вам свой любимый, саморучно составленный парижский плейлист. Слушайте на здоровье, если пользуетесь Apple Music – никакими другими вариантами порадовать не могу, поскольку, к примеру, музыкальное меню Spotify явно составляли люди поистине интеллектуальные, понятия не имеющие, что мир велик и в нём есть много музыки помимо Эда Ширана и Роллинг Стоунз. Там всё самое красивое и изящное, что смогла выдать французская музыкальная индустрия за последние лет десять – и разумеется, там есть и Джонни, которого завтра понесут мимо меня по Елисейским полям и Конкорду к Eglise de la Madeleine, где унылый Макрон, только что похожим образом похоронивший последнего истинного француза Д’Ормессона, произнесёт погребальную речь. Учитывая, что французскую музыку я слушаю в количествах просто монументальных, Халлидея я, конечно, знаю давно, и мне (в отличие от, к примеру, напыщенного осла из Гардиана, автора некролога, который ему явно писать не хотелось) его истерическая популярность вовсе не кажется такой уж загадочной. Я не могу сказать, что страстно обожала его обильное творчество, но разгадку знаю. Джонни ничем, абсолютно ничем (разве что кроме харизмы и мощного вокала) не отличался от, к примеру, Марка Лавуана, Патрика Фьори или Флорана Пани, и самым лучшим и настоящим он был не играя в Элвиса, а подчиняясь великой французской традиции chanson, что, как известно, переводится как просто песня.

Continue reading “Weekend Pieces – The Paris Edition”