Вот так, уважаемые, надо работать с кодами дома.
А ведь удивить меня чем-то парфюмерным на сегодняшний день уже очень и очень трудно. (Так я по крайней мере думала, ха.) И тем не менее – это есть безудержного восхищения псто, как писали когда-то в ныне богом и людьми забытой жежешечке.
Публично каюсь, бутиковую (или “эксклюзивную”) линейку Prada я раскусила не сразу. Первичная линейка Olfactories показалась мне симпатичной и внятной, но не более – впрочем, для этих многоштамповочных линеек это уже немало. Тут тянет вспомнить сугубо иксклюзивную линейку YSL. Когда я прошлой весной наконец-то подробно их распробовала в Лафайете – с девицей-консультантом, помпезно подававшей нам блоттеры – то чуть не прыснула от смеха, настолько уморительным было содержимое. В смысле, уморительно несоответствующим ни флаконам, ни названиям, ни подаче. Да, это настолько плохо.
Сорри, вернёмся к Olfactories. Так вот – из первой партии меня всерьёз и надолго зацепил только Nue au Soleil, богический флёрдоранж, подобного которому сейчас просто нет. Он не попадает ни в одно из двух популярных флёрдоранжевых направлений – и не древесно-одеколонно-зелёный, и не пудровый, умный и глубокий, и с явными (!!!) отголосками Чёрного Нарцисса (настоящего, не теперешнего). Тут бы мне и задуматься, но нет. Остальные Olfactories носить мне не захотелось, и вскорости я про них благополучно забыла – и, естественно, не обратила никакого внимания на запущенную в 2017 году вторую… ээ, партию, точнее, суб-линейку под названием Mirages. Помню, я тогда презрительно фыркнула – опять вдохновлено Востоком, да ну? Все побежали, и я гордо спрыгнул с обрыва – и синтетических удов у населения опять же недостаточно.
Я думаю, вы уже начинаете догадываться, что произошло дальше)) Повторюсь – флёрдоранж был подозрительно хорош. Звоночек номер два – после прочтения описания и нот новой “миражной” линейки на сайте Селфриджа бровь моя пару раз дёрнулась в предвкушении странного. Заказала я Desert Serenade, великолепную кожу с мёдом – и залипла в ней почти на неделю. Тут-то и начали меня посещать совсем нехорошие мысли. Что ж такое, думаю – ну никак это не должно быть таким прекрасным и даже местами практически безупречным. Никогда такого не бывало, и вот опять. Ещё через несколько месяцев, делая очередной заказ в Селфридже, я бодро плюнула на остатки здравого смысла и упаковала в корзину аж два миража – Dark Light и Soleil au Zénith. Приехали, вскрыла, пшикнула сначала на бумажки. И… рухнула с дивана в давно уже мне не свойственном приступе дикого восхищения.))
Понимаете ли… Оказалось, эта линейка – что-то вроде лаборатории для Даниэлы Андрийе, где она вовсю экспериментирует с вроде бы привычными формами и новыми способами их выражения, и результат, повторюсь, заставил видавшую всякие виды меня визжать от восторга. Что ещё интереснее – эти эксперименты просто безупречно вписываются в великий и могучий прадовский канон. Подобно самой донне Миучче, Андрийе берёт вроде бы изначально привычные и понятные концепции – амбра, амбра со специями, брутальная кожа, горькая ваниль – и не выворачивает их наизнанку оригинальности ради, а просто говорит о них на другом языке. Нет, ну это великолепно настолько, что не передать словами) но это плюс ко всему ещё и очень узнаваемый метод. Ничего специфически восточного – да и по существу вообще ничего восточного – в линейке Mirages нет, точно так же как нет никакого немедленно узнаваемого духа двадцатых или пятидесятых в лучшей когда-либо созданной Прадой коллекции, Spring-Summer 2011. Это точно такой же рассказ о двадцатом веке (обо всём двадцатом веке!!). Нет ни обильного нагромождения кодов, ссылок и референций, ни их яростного извращения в попытках соригинальничать любой ценой – есть только спокойный, внятный, невыразимо гармоничный разговор на новом, изобретённом специально для этого случая языке. Разговор “о”, а не “вместо”. Работы Андрийе для линейки Mirages – это настолько безупречное попадание в самое сердце прадовской вселенной, в самую суть её метода и её эстетики, что перед ними отчасти меркнет другая очень уважаемая мной парфюмерная линейка, тоже более чем точно передающая суть и ДНК дома – Private Blends Тома нашего Форда. Хотя нет, не то чтобы меркнет – просто Форд говорит о более простых вещах и более простым языком, а значит, и попасть в яблочко в итоге проще. А вот найти точное ольфакторное воплощение эстетики гениальнейшей мыслительницы Прады – это вам, знаете ли, не ежа пнуть.
Но перейдёмте же непосредственно к предмету. Итак, Dark Light, он же амбра с альдегидами. Да. А вы что думали, я тут впустую распинаюсь, что ли. У Андрийе получилось практически ольфакторное хайку – до безумия экономное и в то же время глубоко полновесное. Сухие и жёсткие кристаллы горчащей сладости, пронизанные холодными лучами в полной мере присутствующих здесь альдегидов. Блестяще. Из подобного плана изящных вещиц, применяющих альдегиды не по адресу, на ум приходит разве что La Myrrhe, которая для меня совершенно неносибельна – мирра, хоть с альдегидами, хоть без, в большинстве случаев превращается на моей коже в прокисшее тесто. В Dark Light мирры, как ни странно, хоть отбавляй, но нет даже намёка на сладкую и даже местами липкую, квасную изобильность Лютено-Шелдрейковского шедевра. Андрийе выбирает вроде бы очевидно помпезные, яркие, сочные и чувственные, шалимаристые ингредиенты – и садит их на жесточайшую диету, срывает с них все кричащие барочные детали и стирает позолоту, иссушивает их альдегидами, выделяет им скулы и усаживает их в нарочито угловатые, немного неловкие, заведомо интровертные позы. Примерно вот так.
Подавлющее большинство амброво-ванильно-нувыпоняли композиций всё время говорят. Говорят много, громко и обильно, любуясь и собой, и томной роскошью своего наряда, и густой, плотной витиеватостью своих речей. Dark Light молчит. Примерно так же, как молчат Бен Уишоу и Эзра Миллер вот в этой, едва ли не самой моей любимой кампании Prada. Название, кстати, фантастически точное – свет, но тёмный. Изобилие, но скромное, практически пуританское. Роскошь, но прадовская – с явным подтекстом истинно итальянского консерватизма, которым, не будем забывать, творчество Прады пронизано до самых корней. Идеальное слияние визуального и ольфакторного. Много ли вы знаете вполне целенаправленных, натужно серьёзных парфюмерных кампаний, которые могли бы похвалиться чем-то подобным?
Боже мой. Боже ж мой. Soleil au Zénith – безо всяких сомнений, один из двух-трёх лучших парфюмов, вышедших за последние года эдак два-три. То, что о нём практически никто не пишет и не знает, говорит далеко не только о проблемах дома с позиционированием (а они есть) – но и о степени, до которой форма оказывается важнее содержимого, а внимание неизбежно достаётся громче всех орущим. Почитайте, кстати о птичках, Heather Havrilesky, она же Ask Polly – в The Cut есть её великолепная статья о том, что вот это “кричание” на индивидуальном уровне – это показатель вовсе не силы и не лидерства, а проблем с психикой.
Ладно, вернёмся к гармонии.) Тем более что Soleil au Zénith является практически идеальным её воплощением. Серьёзно – мы уже во многом подзабыли слово “гармоничный”, а если и нет, никакой особенно значимой смысловой нагрузки оно для нас не несёт. Тем не менее Soleil au Zénith просто до невообразимости гармоничен в наилучшем смысле этого слова – гармоничен той особой, “правильной” гармонией, которая сама собой, без дополнительных усилий расставляет всё на свои места. Для меня это история о любви. Да, вот как ни странно. В парфюмерии, казалось бы, всеми творцами для этого предназначенной сфере, историй именно о любви существует ничтожно мало. К примеру, о страсти – даа! Сколько угодно – начиная от разнообразных Шалимаров и Опиумов и заканчивая современными белоцветочными бомбами вроде Carnal Flower (хотя для меня белые цветы далеко не всегда являются синонимом именно чувственности). Но о любви не говорит практически никто. Почему оно так – не знаю. Навскидку вспоминаются только две мне известные композиции на эту тему – великолепная история о только зарождающемся чувстве с потрясающе точным названием Chamade и очень любимая мной вещь, в которой идеально сливаются духовная и телесная ипостаси, о которых писал Набоков – Rochas Femme. Всё остальное – о чём угодно, только не о сути. А вот Soleil au Zénith – о ней.
Разрывающийся на части от чувственного перенапряжения персик, окаймлённый горчащим илангом. Противоречивость ощущений, всегда неизбежная там, где присутствует слияние двух людей. И тем не менее разрывается он в предустановленных для него границах, где чувство – важнейшая часть общей, целостной картины, где оно приводит к становлению и развитию, а не к гибели. Если кому нужна страсть – здесь она присутствует в полной мере. Но это не та страсть, ради которой сметают всё на своём пути, в процессе уничтожая и себя, и объект. Страсть-созидание, невыразимо глубокая и цельная. Контрастность и заземление достигаются за счёт изначально заявленных специй – мне тут особенно нравится использование сандала, словно бы “пропитанного” тяжёлым, насыщенным мускатом, и неожиданного pimento, флагмана неизбежных столкновений. Обо всём сказано, ну ведь совершенно обо всём – и при этом на абсолютно современном языке.
Soleil au Zénith – фантастически цельная и зрелая композиция, что опять-таки очень точно отражает и метод, и суть творчества Прады. Меня, признаюсь, никогда не восхищала парфюмерия Prada – а ведь всё это тоже работы Даниэлы Андрийе, все эти Infusions, Candy и прочее. Но только в линейке Mirages она наконец-то докопалась до сути – а заодно и продемонстрировала, на что способен правильный, интуитивно точный дуэт дизайнера/креативного директора и парфюмера. Всем спасибо, откланиваюсь – пошла заказывать Midnight Train. Я думаю, вы уже догадались, что я соберу их все.))
Further reading:
1. http://www.documentjournal.com/2015/11/miuccia-prada-discusses-why-she-likes-to-disturb/ – моя любимая беседа Александра Фьюри и Прады.
http://colognoisseur.com/new-perfume-review-prada-olfactories-dark-light-sweet-lightning/
Отличные – и, по-моему, единственные – обзоры Soleil au Zénith и Dark Light.
3. http://system-magazine.com/issue4/daniela-andrier/ – великолепное интервью с Даниэлой Андрийе в System Magazine.
Fashionista как она есть 