А ведь удивить меня чем-то парфюмерным на сегодняшний день уже очень и очень трудно. (Так я по крайней мере думала, ха.) И тем не менее – это есть безудержного восхищения псто, как писали когда-то в ныне богом и людьми забытой жежешечке.
Публично каюсь, бутиковую (или “эксклюзивную”) линейку Prada я раскусила не сразу. Первичная линейка Olfactories показалась мне симпатичной и внятной, но не более – впрочем, для этих многоштамповочных линеек это уже немало. Тут тянет вспомнить сугубо иксклюзивную линейку YSL. Когда я прошлой весной наконец-то подробно их распробовала в Лафайете – с девицей-консультантом, помпезно подававшей нам блоттеры – то чуть не прыснула от смеха, настолько уморительным было содержимое. В смысле, уморительно несоответствующим ни флаконам, ни названиям, ни подаче. Да, это настолько плохо.
Сорри, вернёмся к Olfactories. Так вот – из первой партии меня всерьёз и надолго зацепил только Nue au Soleil, богический флёрдоранж, подобного которому сейчас просто нет. Он не попадает ни в одно из двух популярных флёрдоранжевых направлений – и не древесно-одеколонно-зелёный, и не пудровый, умный и глубокий, и с явными (!!!) отголосками Чёрного Нарцисса (настоящего, не теперешнего). Тут бы мне и задуматься, но нет. Остальные Olfactories носить мне не захотелось, и вскорости я про них благополучно забыла – и, естественно, не обратила никакого внимания на запущенную в 2017 году вторую… ээ, партию, точнее, суб-линейку под названием Mirages. Помню, я тогда презрительно фыркнула – опять вдохновлено Востоком, да ну? Все побежали, и я гордо спрыгнул с обрыва – и синтетических удов у населения опять же недостаточно.
Я люблю дни солнцестояния. Они очищают голову и организм в целом, одним величественным движением сметают всё предыдущее и начинают очередной, новый цикл. Мне это сейчас крайне необходимо – я упорно пытаюсь распрощаться с прошлым, а оно всё никак не отступает. Вообще это важный момент, мне кажется – и индивидуальный выбор каждого, продолжать ли цепляться за прошлое или идти вперёд, в неизвестность. Там, в неизвестности, знаете ли, страшно. Странный период – старое уже ушло, а новое ещё и не думает начинаться. В самый раз для осеннего солнцестояния. Всех с настоящим началом осени, и бегущей строкой – о находках за неделю.
В последнее время много вижу, слышу и читаю о том, как всех достали парфюмерные пресс-релизы. И не только – дурацкие истории про каких-то там Людовиков, их любовниц, лошадей и собак на сайтах раздутых от собственной значимости брендов достали ничуть не меньше. Движение за пуризм – подайте нам композицию в чистом виде, мы будем её пить, простите, нюхать. А всё остальное уберите, даже названия не надо.
Эм… Да, но вообще-то нет.
Оно раздражает, я понимаю. Но ведь раздражать-то может только несоответствие заявленного и имеющегося на самом деле.) Какие, простигосподи, Людовики? Вы что-нибудь знаете о парфюмерии этого периода? Читали, видели, интересовались? Если да – то знаете, что от настоящих (да даже стилизованных) композиций, использовавшихся при дворе Их Величеств, современные (даже очень и очень продвинутые) потребители полягут как мухи, неосторожно налетевшие на дезинфекционный спрей. И что же мы находим в арсенале подобных ‘королевских’, ‘исторических’ и прочих всяко выдающихся брендов? Стандартный нишевый набор – деревяшки, горелые деревяшки, крепко сбитый мужской цитрус и чего-нибудь сладенького (в лучшем случае цветочного) для дам. То есть сочетание вот таких композиций с таким нарративом рассчитано, я дико извиняюсь, на совсем уж неприхотливую публику.
Но вот в чём фишка. Нарратив – он присутствует всегда, в любом случае, зафиксирован он каким-нибудь способом или нет – неважно, он просто есть, сам по себе. Парфюмерная композиция – это всегда концепция, ну то есть автор что-то хотел сказать. Тут справедливости (сорри, точности) ради надо отметить, что все вышеуказанные деятели с нарративом очень осторожничают. И правильно делают. Оно, конечно, нарратив в их случае, давайте называть вещи своими именами, лживый – но они тут ни при чём! Разве они вам обещали какие-то там оригинальные исторические композиции, да даже и просто оригинальные? Ни в коем случае. Вчитайтесь как-нибудь под настроение в эти кажущиеся потоки сознания. “Вдохновлено” таким-то периодом/монархом/аристократической охотой на лис/отхожим местом в Версале и ещё мало ли чем. Вдохновлено, понимаете? А за результат вдохновения никто перед вами отчитываться не обязан, это материя тонкая и исследованиям не подлежит. Ну вот такой результат вдохновения у изнасилованного нанятого парфюмера получился – базовый набор нишевика. А написать/наснимать и так далее можно всё что угодно, бумаге и экрану всё равно.
А чем в таком случае от всего этого отличается настоящий нарратив? По сути только одним пунктом – он есть на самом деле. В действительности автор – автор чего угодно – всегда о чём-то с нами говорит, и даже если он выдаёт более-менее стандартную нишевую композицию – это, не поверите, означает, что именно об этом и идёт разговор, и все гневные обсуждения в данном случае связаны, повторюсь, только с колоссальным несоответствием болтовни (словесной, визуальной, какой угодно) и того, что есть на самом деле. Хотите выдавать стандартные нишевые деревяшки – да на здоровье, что в этом плохого, они в гардеробе тоже нужны. Но история-то в таком случае будет, извинити, далеко не про Луизу де Лавальер или там Лоренцо Медичи. А про что – это уже другой вопрос. Хотите – рассказывайте про урбанизм, холод бетона и металла, преломлённое стёклами солнце и т.д. Есть, правда, бренды, которые без преувеличения гениально выступают в этом жанре, и с ними ещё придётся поконкурировать. Гораздо проще в очередной раз положиться на Бурбонов, они всё стерпят.
Настоящий, не выдуманный и не высосанный из пальца нарратив никого и ни при каких обстоятельствах раздражать не может. Конечно, бывает и так, что какой-то конкретный набор вам в принципе не по вкусу – и история, и результат, но это уже вопрос индивидуального предпочтения и к лживости отношения не имеет. Бывает даже и так, что никакой истории нет в принципе. Не знает человек, что он этим хотел сказать, да часто и ничего вообще не хотел. Я с таким неоднократно сталкивалась у натурпарфюмеров – не люблю такие композиции “ниочём”, когда автор просто намешал масел для приятного запаха. А приятный запах – это запах функциональный, но ни в коем случае не парфюмерная композиция, впрочем, в эти дебри сейчас лезть нет смысла. Просто такие случаи всегда проблемны – что можно сказать, когда сам автор не знает, о чём говорил?
Суть простая – результат и рассказанная об этом результате история должны совпадать. И вот ещё что. Сама по себе история – это далеко не реклама и не PR-текст. Да, из неё при желании можно сделать и то, и другое – а можно и кое-что значительно более интересное. Истории существуют сами по себе, они в буквальном смысле слова витают в воздухе, причём даже тогда, когда их никто не рассказывает. Признайтесь честно – вас сильно раздражает, что Жака Герлена на создание L’Heure Bleue вдохновили сумерки на набережных Сены? А ведь именно так и было дело – вдохновлялся.
Ну надо же – первые Weekend pieces за долгое время, да ещё и осенний уикенд. Впрочем, осенний он условно – лето продолжается вовсю, ведь все же знают, что оно кончается только 21го сентября? Странное ощущение – оглядываешься вокруг и понимаешь, что ты не в Риджент Парке, не попиваешь коктейль на крыше Ham Yard и не слоняешься бесцельно по Mayfair, разглядывая витрины и наслаждаясь лучами ещё вроде бы вполне летнего, но уже неуловимо сумрачного, словно бы подёрнутого тончайшей мутноватой плёнкой старинного солнца на георгианских фасадах. Да, но нет. Всё в этой жизни когда-нибудь кончается.
… If he wasn’t here tomorrow? No matter. For I know he’d be waiting for me – in the afterlife, or some safe celestial place. In this life, and the next, and the next one after. For whatever there is on the road that follows from here, it would only require my patience to get to him again. You see? To be in love with him makes life no great mystery.
Мой блог будет понемногу возвращаться из вынужденного отпуска (да, я уже не в Лондоне, и скоро окончательно переберусь в Вильнюс). Ни на какие серьёзные и пространные аналитические посты у меня пока нет времени, за что дико извиняюсь. Но тем не менее писать буду. Потому что у меня есть крылья, и я могу летать.
Это кино потрясло меня до глубины души. Хотя, конечно, кто бы сомневался – оно именно с таким расчётом и делалось. Велик и могуч Пол Томас Андерсон – Boogie Nights перманентно находятся в копилке моих любимейших фильмов, и Магнолию я если и не люблю, то по крайней мере очень уважаю. Не менее велик и могуч Дэниел Дэй-Льюис, блистательно справившийся, на мой взгляд, с архисложной задачей. Впрочем, возможно, это она нам кажется архисложной – нам, жалким и убогим, забывшим, что такое актёрское кино, детали и мельчайшие нюансы, из которых, собственно, и состоит жизнь.
Нет, я не буду спойлерить – более того, я даже не буду расписываться на целую простыню. Хочу только сразу предупредить, что этот фильм понравится далеко не всем. Многие найдут его холодным и пустым, и это вполне закономерно. История о безупречности деталей, мельчайших аспектов и эмоций должна быть именно такой. Для меня, по правде сказать, так и осталось загадкой, почему Андерсон вообще выбрал именно эту эпоху и именно эту тему, и как ему удалось с такой проникновенно-болезненной точностью, доступной только людям истинно любящим, так много рассказать о том, о чём сейчас не говорит никто. Ничто, как говорится, не предвещало. Да, разумеется, это абсолютный маст, если вы любите моду (как здорово, что все мы здесь такие собрались) – моду в её первичном значении зеркала, одновременно безупречного и безжалостного. Моду в значении повседневности, крохотных эстетических моментов, прикалывания булавкой toile, зашивания никем не видимых посланий в подкладку или подол, глотка чая из изысканной чашки, надевания белого халата и белых перчаток, падающего из окна тусклого света зарождающегося лондонского дня. Моду во всех её всеобъемлющих ипостасях, как глубоко социальных, так и глубоко интимных.
Пересказывать сюжет я тоже не буду – хотя он хорош, с массой крючков и застёжек в нужных местах, со множеством неизбежных метафор и необходимых клише. Хотя по большому счёту это рассказ о том, как сложно живётся сложно организованным людям. Интересно, что проникновенный гимн моде здесь является не просто визуальным оформлением, красивой и детальной картинкой, а полноправной и важной частью сюжета – Андерсон ни одной секунды не иронизирует (с ума сойти), он абсолютно серьёзен. А ведь тонкость восприятия и серьёзное отношение к эстетике – вещи, подтрунивать над которыми сейчас считается чуть ли не хорошим тоном. У меня, пожалуй, есть некоторые претензии к грубовато втиснутому в сюжет противопоставлению “старого” и “нового” – но это если придираться. По большому счёту это неважно, совершенно неважно.
А вообще-то я, конечно, лукавлю. На самом деле Андерсон просто рассказал мне обо мне. И откуда только узнал, нехороший человек.
Наверно, осознание чего-то настолько масштабного всегда приходит постепенно. Ко мне, по крайней мере, оно до сих пор ещё не пришло – даже печатание этой фразы оказалось чем-то чужеродным, противоестественным. Как ни странно, это вовсе не потому, что Лондон мне как-то по-особенному близок и дорог. Сюда нагло просится мерзкое словечко “отнюдь”, но я лучше скажу, что с Лондоном у меня отношения крайне сложные и неоднозначные – и таковыми они, не сомневаюсь, останутся навсегда. По крайней мере, от этого переезда я отчасти испытываю облегчение. Лондон для меня сейчас слишком тяжёл, слишком эмоционально заряжен. The city becomes a minefield – there are certain streets, places, even times of day that are off limits. Мне несколько поднадоело разбрасываться вольными цитатами из Кэрри, но что, чёрт возьми, поделаешь, если она всё время права?
О да – многое, слишком многое для меня сейчас off limits. Угол Bruton Street и New Bond Street. Мой собственный neighbourhood – Baker Street, York Street, вся, но в особенности маленькие “карманы”, mews, в которых живут остатки бесконечных ишигуровских дней. Wyndham Place, теплота выношенных ступеней St Mary’s Church. Селфридж. Поворот с Oxford Street на Dean Street. Уютный и пошловатый полумрак Sketch и Chiltern Firehouse. Сверкающий в утреннем свете The Wolseley, великий лондонский бранч, после которого навсегда останешься в бесконечном воскресенье, неподвижном и буйном одновременно, где всегда есть место для ещё одной устрицы, ещё одного бокала. Soho Square, Portman Square, а также любой другой square, включая пошедший в народ Berkeley – в особенности летом, в особенности в странном, бездыханном сиянии кристальных вечеров раннего лета, когда в ветвях необозримых платанов искрится пойманный и сбережённый Вирджинией Вульф intense light. О, эти вечера до дня летнего солнцестояния – осколки весны, задержавшейся в акварельном небе, запутавшейся в ветвях, ещё не перешедшей в полновесное лето! – вечера, когда всё только начиналось, когда мир казался безграничным, июнь – бесконечным, а воздух Лондона был густ и тактилен от тысяч ароматов, невидимых нитей, мягко касающихся волос и кожи, к которым, казалось, вот-вот можно будет прикоснуться самыми кончиками пальцев.
Может, и не стоило бы увозить эти вечера с собой. Но увы, слаб человек – а потому они останутся со мной надолго. Они живут в маленькой прямоугольной бутылочке со странным названием Idle.
John Singer Sargent ‘Gathering Flowers at Twilight’
Пожалуй, о бренде Romilly Wilde и единственном его парфюме Idle не лондонцу узнать невозможно. Крохотная линейка уходовой косметики, состоящая из всего пяти продуктов – и безо всяких преувеличений гениальные духи. Я знаю по меньшей мере несколько очень английских, поэтических и всяко возвышенных парфюмов – но вот парфюмов именно лондонских мне больше не попадалось. В Idle удивительным образом передана атмосфера – воздух улиц, крохотных площадей и густозелёных скверов, специевые волны из бесконечных лавочек и ресторанов, запахи бесконечно, безудержно цветущих растений, ожившей от налетевшего ливня земли, коры сломанной ветки, покрытых мхом древних стен и, кажется, самого солнечного света, преломлённого окнами моей квартиры под воркование диких голубей.
Лучшие английские парфюмерные композиции – всегда зелёные и горькие. Idle в этом отношении не уникален, но фокус здесь всё же смещён в сторону жасмина. Интересно, что использованный здесь традиционный самбак малоузнаваем и в сочетании с зеленью и горечью мха и кардамона становится скорее похожим на северный жасмин. Idle, впрочем, полностью лишён традиционной жасминовой солнечной медовости, полновесного полуденного сияния, которым в той или иной степени наполнены все жасминовые композиции. Это парфюм не дня, а вечера – нет, вовсе не в истёртом значении “вечерний парфюм”. В Idle точнейшим образом передан момент, вернее, состояние, когда день переходит в вечер, а весна – в лето. The wistfulness of twilight, сумерки, зреющие в пока ещё неудержимо сияющем воздухе уходящего дня, на зарождение которых смотрит из окна Clarissa Dalloway. И кстати, более точное название трудно было придумать, несмотря на всю его парадоксальность. Слово idle – idleness – обладает скорее негативной коннотацией и обозначает по существу безделье. Но в данном случае именно сочетание названия и композиции одним безупречно точным движением захватывает хрупкую бабочку момента и состояния в осторожно согнутые пальцы. Idle – неподвижность на границе дня и ночи. Момент абсолютного спокойствия и счастья, слияния с густым изумрудным воздухом, полным запахов и звуков, мягкого свечения и приглушённого, радостного смеха.
The Flipside – выставка (если это можно так назвать), проходящая в Селфридже с 26 апреля по 20 мая, так что если кто захочет… Впрочем, нет. Я совершенно не рвусь рекомендовать кому бы то ни было посетить это мероприятие, и вообще не очень понимаю, кому, кроме профессионалов индустрии, это может быть интересно – хотя вроде бы рассчитано на широкую публику. О чём это вообще? Что хотели сказать аффторы? Не переживайте – на этот вопрос они и сами ответить не смогут. Хотя тут возникает ещё один вопросец, надо сказать, вполне закономерный и справедливый – а какого чёрта в таком случае ты вообще об этом пишешь?
А вот, знаете ли, пишу. Потому что это важно.
Я в данном случае (и во многих других, хаха) нахожусь в отвратительно неблагодарном положении человека, не имеющего практически никакой возможности рассказывать о своей работе. Завидую народу, весело и задорно публикующему прямые репортажи со съёмок, показов и ещё бог знает чего. Но я не стилист и не фотограф, и не занимаюсь ни журналами, ни показами (уже давно). А вот чем же я всё-таки занимаюсь/занималась… охохо. Я работала над очень серьёзными проектами для очень серьёзных брендов. Но. Учитывая убойное количество подписанных мною и всеми остальными участниками non-disclosures, даже пискнуть о подробностях я не могу иначе миня посодют. Да, ничего удивительного – когда-то я тоже была наивным существом с вываливающимися из орбит от восхищения глазами, для которого какая-нибудь фотосессия в каком-нибудь Воге была пределом мечтаний и абсолютной вершиной пирамиды. Ха. На самом деле иерархия устроена, мягко говоря, немного по-другому.
Вот и получается, что об одних проектах я говорить не могу, а о других не хочу. Не хочу потому, что у меня есть и то, над чем я работала и работаю в личном порядке – эдакие pet projects, и просто брать и выкладывать в интернет подробности… Скажем так, у меня уже есть более чем негативный опыт – в той самой фазе наивного существа я очень много бегала, подпрыгивая от восторга, всем всё рассказывая и показывая, потому что ну как же, ведь только так и надо делать, вот же оно, будущее, и неважно, сколько придётся обойти дурацких бюрократических кабинетов, ни хера не понимающих инвесторов и вообще уже каких-то хтонических личностей под названием shareholders… Я сомневаюсь, что кто-то сейчас меня поймёт, но тем не менее попробую: если вы всерьёз считаете, что умеете что-то делать хорошо или даже очень хорошо (и это не ваши выдумки, а факты, подкреплённые конкретными примерами), и это обязательно вам поможет (найти своё место/дело и т. д., сделать карьеру, сделать что-то полезное и важное для общества…) – это очень наивно. Опять же, я не могу распространяться о подробностях, но скажу вот что – не делитесь своими достижениями широко, вольно и с кем попало. Не рассказывайте на каждом интервью, какие инновации вы воплотили в жизнь и как у вас ещё много всего, просто дофигищи полна коробушка. Это наивная провинциальная дурь, за которую обязательно придётся поплатиться. И это касается далеко не только модной индустрии – у меня есть удивительнейшие примеры из совершенно несмежных областей. Марсия Килгор как-то сказала, что ни на одну беседу – и не только деловую, а просто посиделки с друзьями!! – она не приходит без пачечки non-disclosure agreements. Нет, это не шутка. Да, та самая Марсия Килгор, автор Bliss, Soap&Glory, а сейчас и Beauty Pie. Так живут взрослые серьёзные люди в большом мире.
Wow, что-то я расписалась не по теме. Хотя эта предыстория, надеюсь, отчасти помогает понять, почему мне интересна эта чудноватая выставка. Если вкратце – направление движения абсолютно правильное, а суть, увы, жестоко подкачала. Культурологическая роль моды – да, есц такая, и она в конечном итоге выливается в мощнейшие финансовые результаты – заключается вовсе не в обслуживании каждого пука одуревшего от выбора потребителя, а в том, чтобы шарахнуть этого самого потребителя чем-то настолько во всех смыслах новым, что может привести к серьёзнейшим переворотам в сознании, заставить посмотреть на привычное и надоевшее совершенно иначе, а заодно и выдернуть мирно разлагающуюся индустрию из её тёплого чмокающего ложа в болоте. Собственно, это всё известные вещи – give people something they never knew they wanted. Оно, конечно, финансовые результаты (немедленные) можно получить и другими способами, только вот меня эксплуатация чужих внутренних мудаков, идиотов и мерзавцев как-то не очень прельщает. Да и мода для этого не очень подходит – с такой, эээхм, бизнес-философией можно найти себе куда более увлекательные и прибыльные занятия.
Я сделала это! У меня теперь есть моя персональная мыслесливалка.
Дело в том, что у меня много бывает разных мыслей – и модных, и парфюмерных, и вообще не пойми из какой категории – которые часто в целый пост оформить не получается, а выписывать их между тем куда-то надо (скапливаются и давят на черепную коробку). Одно время я пыталась это делать в Инстаграме, но нет – он для этого не предназначен. Вообще с Инстаграмом я скорее всего разведусь – он меня притомил до кровавых матюков на зубах, потому что, ёлочки ж палочки, даже такую простейшую функцию, как показать мне хоть несколько убогеньких постиков нужных мне аккаунтов в хронологическом, матушка ж моя, порядочке, он выполнить неспособен. А это по существу единственное, что мне от него было нужно – я им раньше пользовалась как прекрасной и очень удобной новостной лентой. Иногда ещё и для общения, но там уже и это, похоже, сошло на нет.
В общем, если кто-то из здесь присутствующих пользуется Телеграмом – у меня теперь там есть канал. Называется он точно так же – Fashionista как она есть. Там будут разные внезапные мысли – в основном о моде и парфюмерии, но далеко не только. Я его открыла только сегодня и уже понаписала там чёрт знает чего. Наиприятнейший формат. Если кому это интересно – добро пожаловать.
Итак! Продолжим, уважаемые, стричь наших баранов. Во вторых строках опуса хочу публично подумать на некоторые совсем уж апокалиптические темы. В частности: что будет, когда не будет совсем ничего? Это, кстати говоря, вполне вероятный сценарий – я в последнее время как-то не очень верю в то, что мода, дескать, велика и бессмертна, и никуда не денется. Денется. Ещё как. Я вот как-то так по-скромному начинаю подозревать, что мода в том виде, в котором мы её знаем и понимаем, вообще была (да, была) феноменом исключительно XX века, и за пределы оного ей перетечь, увы и ах, не удалось. Есть, конечно, глубоко оптимистичные точки зрения – даже отсутствие моды вполне можно считать модой – но из меня оптимист, знаете ли, хреновый. Если учитывать, что мода как искусство (а заодно и как способ самовыражения) на сегодняшний день уже благополучно померла, и на арену выходят совершенно иные коды, не имеющие ни малейшего отношения ко всякой ерунде вроде свежести идей и качества исполнения, то разговор о полной и окончательной гибели и ааавсёпропало… в общем, совсем не звучит таким уж притянутым за уши. Так что хочу высказать несколько предположений о дальнейшей судьбе пациента. Всё это в той или иной степени следует из ныне имеющейся ситуации – и да, конечно, это не единственно возможный вариант развития событий, просто мне на сегодняшний день именно такой сценарий кажется наиболее вероятным.
Давненько я не писала о кинах. Небольшой и совершенно бессистемный набор того, что вспомнилось – как недавно увиденного, так и давно любимого. Бессистемность здесь качество ключевое, потому как полностью отражает мои вкусы (всеядность, ну) – каша из до сих пор не посмотренной классики (позор), документалок, сериалов и ещё бог знает чего. Внимание – в этом списке только то, что мне нравится/понравилось и что я рекомендую! Не понравившегося (и даже ужаснувшего) тоже есть у меня, но сейчас об этом не хочу. Итак, поехали.
Fashionista как она есть 