… If he wasn’t here tomorrow? No matter. For I know he’d be waiting for me – in the afterlife, or some safe celestial place. In this life, and the next, and the next one after. For whatever there is on the road that follows from here, it would only require my patience to get to him again. You see? To be in love with him makes life no great mystery.

Мой блог будет понемногу возвращаться из вынужденного отпуска (да, я уже не в Лондоне, и скоро окончательно переберусь в Вильнюс). Ни на какие серьёзные и пространные аналитические посты у меня пока нет времени, за что дико извиняюсь. Но тем не менее писать буду. Потому что у меня есть крылья, и я могу летать.

Это кино потрясло меня до глубины души. Хотя, конечно, кто бы сомневался – оно именно с таким расчётом и делалось. Велик и могуч Пол Томас Андерсон – Boogie Nights перманентно находятся в копилке моих любимейших фильмов, и Магнолию я если и не люблю, то по крайней мере очень уважаю. Не менее велик и могуч Дэниел Дэй-Льюис, блистательно справившийся, на мой взгляд, с архисложной задачей. Впрочем, возможно, это она нам кажется архисложной – нам, жалким и убогим, забывшим, что такое актёрское кино, детали и мельчайшие нюансы, из которых, собственно, и состоит жизнь.

Нет, я не буду спойлерить – более того, я даже не буду расписываться на целую простыню. Хочу только сразу предупредить, что этот фильм понравится далеко не всем. Многие найдут его холодным и пустым, и это вполне закономерно. История о безупречности деталей, мельчайших аспектов и эмоций должна быть именно такой. Для меня, по правде сказать, так и осталось загадкой, почему Андерсон вообще выбрал именно эту эпоху и именно эту тему, и как ему удалось с такой проникновенно-болезненной точностью, доступной только людям истинно любящим, так много рассказать о том, о чём сейчас не говорит никто. Ничто, как говорится, не предвещало. Да, разумеется, это абсолютный маст, если вы любите моду (как здорово, что все мы здесь такие собрались) – моду в её первичном значении зеркала, одновременно безупречного и безжалостного. Моду в значении повседневности, крохотных эстетических моментов, прикалывания булавкой toile, зашивания никем не видимых посланий в подкладку или подол, глотка чая из изысканной чашки, надевания белого халата и белых перчаток, падающего из окна тусклого света зарождающегося лондонского дня. Моду во всех её всеобъемлющих ипостасях, как глубоко социальных, так и глубоко интимных.

Пересказывать сюжет я тоже не буду – хотя он хорош, с массой крючков и застёжек в нужных местах, со множеством неизбежных метафор и необходимых клише. Хотя по большому счёту это рассказ о том, как сложно живётся сложно организованным людям. Интересно, что проникновенный гимн моде здесь является не просто визуальным оформлением, красивой и детальной картинкой, а полноправной и важной частью сюжета – Андерсон ни одной секунды не иронизирует (с ума сойти), он абсолютно серьёзен. А ведь тонкость восприятия и серьёзное отношение к эстетике – вещи, подтрунивать над которыми сейчас считается чуть ли не хорошим тоном. У меня, пожалуй, есть некоторые претензии к грубовато втиснутому в сюжет противопоставлению “старого” и “нового” – но это если придираться. По большому счёту это неважно, совершенно неважно.

А вообще-то я, конечно, лукавлю. На самом деле Андерсон просто рассказал мне обо мне. И откуда только узнал, нехороший человек.